Между тем как несло меня вниз по теченью,
Краснокожие кинулись к бичевщикам,
Всех раздев догола, забавлялись мишенью,
Пригвоздили их намертво к пестрым столбам.
Я остался один без матросской ватаги.
В трюме хлопок промок и затлело зерно.
Казнь окончилась. К настежь распахнутой влаге
Понесло меня дальше, — куда, все равно.
Море грозно рычало, качало и мчало,
Как ребенка, всю зиму трепал меня шторм.
И сменялись полуострова без причала,
Утверждал свою волю соленый простор.
В благодетельной буре теряя рассудок,
То как пробка скача, то танцуя волчком,
Я гулял по погостам морским десять суток,
Ни с каким фонарем маяка не знаком.
Я дышал кислотою и сладостью сидра.
Сквозь гнилую обшивку сочилась волна.
Якорь сорван был, руль переломан и выдран,
Смыты с палубы синие пятна вина.
Так я плыл наугад, погруженный во время,
Упивался его многозвездной игрой,
В этой однообразной и грозной поэме,
Где ныряет утопленник, праздный герой;
Лиловели на зыби горячечной пятна,
И казалось, что в медленном ритме стихий
Только жалоба горькой любви и понятна —
Крепче спирта, пространней, чем ваши стихи.
Я запомнил свеченье течений глубинных,
Пляску молний, сплетенную как решето,
Вечера — восхитительней стай голубиных,
И такое, чего не запомнил никто.
Я узнал, как в отливах таинственной меди
Меркнет день и расплавленный запад лилов,
Как подобно развязкам античных трагедий
Потрясает раскат океанских валов.
Снилось мне в снегопадах, лишающих зренья,
Будто море меня целовало в глаза.
Фосфорической пены цвело озаренье,
Животворная, вечная та бирюза.
И когда месяцами, тупея от гнева,
Океан атакует коралловый риф,
Я не верил, что встанет Пречистая Дева,
Звездной лаской рычанье его усмирив.
Понимаете, скольких Флорид я коснулся?
Там зрачками пантер разгорались цветы;
Ослепительной радугой мост изогнулся,
Изумрудных дождей кочевали гурты.
Я узнал, как гниет непомерная туша,
Содрогается в неводе Левиафан,
Как волна за волною вгрызается в сушу,
Как таращит слепые белки океан;
Как блестят ледники в перламутровом полдне,
Как в заливах, в лимонной грязи, на мели,
Змеи вяло свисают с ветвей преисподней
И грызут их клопы в перегное земли.
Покажу я забавных рыбешек ребятам,
Золотых и поющих на все голоса,
Перья пены на острове, спячкой объятом,
Соль, разъевшую виснущие паруса.
Убаюканный морем, широты смешал я,
Перепутал два полюса в тщетной гоньбе.
Прилепились медузы к корме обветшалой,
И, как женщина, пав на колени в мольбе,
Загрязненный пометом, увязнувший в тину,
В щебетанье и шорохе маленьких крыл,
Утонувшим скитальцам, почтив их кончину,
Я свой трюм, как гостиницу на ночь, открыл.
Был я спрятан в той бухте лесистой и снова
В море выброшен крыльями мудрой грозы,
Не замечен никем с монитора шального,
Не захвачен купечеством древней Ганзы,
Лишь всклокочен как дым и как воздух непрочен,
Продырявив туманы, что мимо неслись,
Накопивший — поэтам понравится очень! —
Лишь лишайники солнца и мерзкую слизь,
Убегавший в огне электрических скатов
За морскими коньками по кипени вод,
С вечным звоном в ушах от громовых раскатов,
Когда рушился ультрамариновый свод,
Сто раз крученый-верченый насмерть в мальштреме.
Захлебнувшийся в свадебных плясках морей,
Я, прядильщик туманов, бредущий сквозь время,
О Европе тоскую, о древней моей.
Помню звездные архипелаги, но снится
Мне причал, где неистовый мечется дождь, —
Не оттуда ли изгнана птиц вереница,
Золотая денница, Грядущая Мощь?
Слишком долго я плакал! Как юность горька мне,
Как луна беспощадна, как солнце черно!
Пусть мой киль разобьет о подводные камни,
Захлебнуться бы, лечь на песчаное дно.
Ну, а если Европа, то пусть она будет,
Как озябшая лужа, грязна и мелка,
Пусть на корточках грустный мальчишка закрутит
Свой бумажный кораблик с крылом мотылька.
Надоела мне зыбь этой медленной влаги,
Паруса караванов, бездомные дни,
Надоели торговые чванные флаги
И на каторжных страшных понтонах огни!
Анализ стихотворения «Пьяный корабль» Рембо
Артюр Рембо считается родоначальником символизма в литературе, что неоднократно подтверждалось его творчеством. Сам автор пренебрежительно относился к свои работам, утверждая, что лишь единичные из них достойны хоть какого-то внимания. Известнейшее стихотворение «Пьяный корабль» тоже входит в этот список. Но так ли это на самом деле?
Тема
Стихотворение выстроено в качестве монолога одинокого путешественника, являющегося самим Артюром Рембо. Он отождествляет себя с моряком, который вынужден прогибаться под гнетом внешних обстоятельств. Когда-то, в прошлом, были хозяева, управляющие его жизнью, но теперь их не стало.
Возможно, автор указывает на факт из своей биографии: он многие годы зависел от своих родителей, однако их не стало, и он стал предоставлен самому себе. Подобная перемена в жизни сравнивается с морским течением. Да, он свободен от условностей и обязательств, но готов ли самостоятельно управлять своей жизнью?
Герой был весьма неопытным моряком, поэтому риск погибнуть в пучине высок. Поэт не акцентирует внимания на сложности, которые пережил герой, лишь осторожно намекает на тернистость пути.
Он продолжает плыть, не зная маршрута, не понимая, чего он хочет достичь по итогу. Однако путешествие подходит к логическому завершению, герой по-прежнему не знает, к каким берегам его выбросят морские волны, куда он интуитивно вел свой корабль. Он точно знает лишь то, чего не хочет видеть по прибытии: мутной картины ожидания.
Композиция и жанровая принадлежность
Композиция выстраивается из трех частей: завязка (потеря управления), основные события (морские странствия героя), кульминация (столкновение фантазии и реальности) и завершение (отказ героя от прагматичной стороны жизни).
Произведение сложно отнести к конкретному жанру, критики разделились на два лагеря: тех, кто считают «Пьяный корабль» поэмой и тех, кто считает это стихотворением. Каждая из сторон по-своему права.
В стихотворении можно увидеть средства художественной выразительности, например:
- эпитеты («Лиловели на зыби горячечной пятна»);
- метафоры («жалоба горькой любви»);
- сравнения («То как пробка скача, то танцуя волчком…»);
- олицетворение («озябшая лужа»).
Произведение по праву считается одним из самых примечательных в библиографии Артюра Рембо. Несмотря на мнение автора, стихотворение смогло породить полноценное литературное направление — символизм.